Я научность марксистскую пестовал, Даже точками в строчке не брезговал. Запятым по пятам, а не дуриком, Изучам «Капитал» с «Анти-Дюрингом». Не стесняясь мужским своим признаком, Наряжался на праздники «Призраком», И повсюду, где устно, где письменно, Утверждал я, что все это истинно. От сих до сих, от сих до сих, от сих до сих, И пусть я псих, а кто не псих? А вы не псих? Но недавно случилась история — Я купил радиолу «Эстония», И в свободный часок на полчасика Я прилег позабавиться классикой. Ну, гремела та самая опера, Где Кармен свово бросила опера, А когда откричал Эскамилио, Вдруг своё я услышал фамилиё.

Ну, черт-то что, ну, черт-те что, ну, черт-те что! Кому смешно, мне не смешно. А вам смешно? Гражданин, мол, такой-то и далее — Померла у вас тетка в Фингалии, И по делу той тети Калерии Ожидают вас в Инюрколлегии. Ох, и вскинулся я прямо на дыбы: Ох, не надо бы вслух, ох, не надо бы! Больно тема какая-то склизкая, Не марксистская, ох, не марскистская! Ну прямо срам, ну прямо срам, ну, стыд и срам! А я ведь сам почти что зам! А вы на зам? Ну, промаялся ночь как в холере я, Подвела меня падла Калерия! Ну, жена тоже плачет, печалится — Культ — не культ, а чего не случается?! Ну, бельишко в портфель, щетка, мыльница, — Если сразу возьмут, чтоб не мыкаться. Ну, являюсь, дрожу аж по потрохи, А они меня чуть что не под руки. И смех и шум, и смех и шум, и смех и шум! А я стою — и ни бум-бум. А вы — бум-бум? Первым делом у нас — совещание, Зачитали мне вслух завещание — Мол, такая-то, имя и отчество, В трезвой памяти, все честью по чести, Завещаю, мол, землю и фабрику Не супругу, засранцу и бабнику, А родной мой племянник Володечка Пусть владеет всем тем на здоровьечко! Вот это да, вот это да, вот это да? Выходит так, что мне — ТУДА! А вам куда? Ну, являюсь на службу я в пятницу, Посылаю начальство я в задницу, Мол, привет, по добру, по спокойненьку, Ваши сто мне — как насморк покойнику! Пью субботу я, пью воскресение, Чуть посплю — и опять в окосение. Пью за родину, и за не родину, И за вечную память за тетину. Ну, пью и пью, а после счет, а после счет, А мне б не счет, а мне б еще. И вам еще? В общем, я за усопшую тетеньку Пропил с книжки последнюю сотенку, А как встал, так друья мои, бражники, Прямо все как один за бумажники: — Дорогой ты наш, бархатный, саржевый, Ты не брезговой, Вова, одалживай! — Мол, сочтемся когда-нибудь дружбою, Мол, пришлешь нам, что будет ненужное. Ну, если так, то гран мерси, то гран мерси, А я за это вам джерси. И вам — джерси. Наодалживал, в общем, до тыщи я, Я ж отдам, слава Богу, не нищий я, А уж с тыщи-то рад расстараться я — И пошла ходуном ресторация… С контрабаса на галстук — басовую! Не «Столичную» пьем, а «Особую»! И какие-то две с перманентиком Все назвать норовят меня Эдиком. Гуляем день, гуляем ночь, и снова ночь, А я не прочь, и вы не прочь, и все не прочь. С воскресенья и до воскресения Шло у нас вот такое веселие, А очухался чуть к понедельнику, Сел глядеть передачу по телику. Сообщает мне дикторша новости Про успехи в космической области, А потом: — Передаем сообщение из-за границы. Революция в Фингалии! Первый декрет народной власти — о национализации земель, фабрик, заводов и всех прочих промышленных предприятий. Народы Советского Союза приветствуют и поздравляют народ Фингалии с победой! Я гляжу на экран, как на рвотное: То есть как это так, все народное? Это ж наше, кричу, с тетей Калею, Я ж за этим собрался в Фингалию! Негодяи, бандиты, нахалы вы! Это все, я кричу, штучки Карловы! …Ох, нет на свете печальнее повести, Чем об этой прибавочной стоимости! А я ж ее от сих до сих, от сих до сих! И вот теперь я полный псих! А кто не псих?!