Сегодня, покуда вы спали, надеюсь, как всадник в дозоре, во тьму я глядела. Я знала, что поздно, куда же я денусь от смерти на сцене, от бренного дела! Безгрешно рукою водить вдоль бумаги. Писать - это втайне молиться о ком-то. Запеть напоказ - провиниться в обмане, а мне не дано это и неохота. И все же для вас я удобство обмана. Я знак, я намек на былое, на Сороть, как будто сохранны Марина¹ и Анна² и нерасторжимы словесность и совесть. В гортани моей, неумелой да чистой, жил призвук старинного русского слова. Я призрак двусмысленный и неказистый поэтов, чья жизнь не затеется снова. За это мне выпало нежности столько, что будет смертельней, коль пуще и больше. Сама по себе я немногого стою. Я старый глагол в современной обложке. О, только за то, что душа не лукава и бодрствует, благословляя и мучась, не выбирая, где милость, где кара, на время мне посланы жизнь и живучесть. Но что-то творится меж вами и мною, меж мною и вами, меж всеми, кто живы. Не проще ли нам обойтись тишиною, чтоб губы остались свежи и не лживы? Но коль невозможно, коль вам так угодно, возьмите мой голос, мой голос последний! Вовеки пребуду добра и свободна, пока не уйду от вас сколько-то-летней...