О опрометчивость моя! Как видеть сны мои решаюсь? Так дорого платить за шалость — заснуть? Но засыпаю я. И снится мне, что свеж и скуп сентябрьский воздух. Все знакомо: осенняя пригожесть дома, вкус яблок, не сходящий с губ. Но незнакомый садовод разделывает сад знакомый и говорит, что он законный владелец. И войти зовет. Войти? Как можно? Столько раз я знала здесь печаль и гордость, и нежную шагов нетвердость,

и нежную незрячесть глаз. Уж минуло так много дней, а нежность — облаком вчерашним, а нежность — обмороком влажным меня омыла у дверей. Но садоводова жена меня приветствует жеманно. Я говорю: — Как здесь туманно... И я здесь некогда жила. Я здесь жила — лет сто назад. — Лет сто? Вы шутите? — Да нет же! Шутить теперь? Когда так нежно столетьем прошлым пахнет сад? Сто лет прошло, а всё свежи в ладонях нежности к родимой коре деревьев. Запах дымный в саду всё тот же. — Не скажи!— промолвил садовод в ответ. Затем спросил: — Под паутиной, со старомодной чёлкой длинной, не ваш ли в чердаке портрет? Ваш сильно изменился взгляд с тех давних пор, когда в кручине, не помню, по какой причине, вы умерли — лет сто назад. — Возможно, но — жить так давно, лишь тенью в чердаке остаться, и всё затем, чтоб не расстаться с той нежностью? Вот что смешно.