Я был и слаб и уязвим, Дрожал всем существом своим, Кровоточил своим больным Истерзанным нутром,- И, словно в пошлом попурри, Огромный лоб возник в двери И озарился изнутри Здоровым недобром. Но властно дернулась рука: "Лежать лицом к стене!" - И вот мне стали мять бока На липком топчане. А самый главный - сел за стол, Вздохнул осатанело И что-то на меня завел, Похожее на "дело". Вот в пальцах цепких и худых

Смешно задергался кадык, Нажали в пах, потом - под дых, На печень-бедолагу. Когда давили под ребро - Как екало мое нутро! И кровью харкало перо В невинную бумагу. В полубреду, в полупылу Разделся донага,- В углу готовила иглу Нестарая карга,- И от корней волос до пят По телу ужас плелся: А вдруг уколом усыпят, Чтоб сонный раскололся?! Он, потрудясь над животом, Сдавил мне череп, а потом Предплечья мне стянул жгутом И крови ток прервал. Я, было, взвизгнул, но замолк,- Сухие губы на замок,- А он кряхтел, кривился, мок, Писал и ликовал. Он в раж вошел - знакомый раж,- Но я как заору: "Чего строчишь? А ну, покажь Секретную муру!.." Подручный - бывший психопат - Связал мои запястья,- Тускнели, выложившись в ряд, Орудия пристрастья. Я терт и бит, и нравом крут, Могу - вразнос, могу - враскрут,- Но тут смирят, но тут уймут - Я никну и скучаю. Лежу я, голый как сокол, А главный - шмыг да шмыг за стол - Все что-то пишет в протокол, Хоть я не отвечаю. Нет, надо силы поберечь, А то ослаб, устал,- Ведь скоро пятки будут жечь, Чтоб я захохотал, Держусь на нерве, начеку, Но чувствую отвратно,- Мне в горло сунули кишку - Я выплюнул обратно. Я взят в тиски, я в клещи взят - По мне елозят, егозят, Все вызвать, выведать хотят, Все пробуют на ощупь. Тут не пройдут и пять минут, Как душу вынут, изомнут, Всю испоганят, изорвут, Ужмут и прополощут. "Дыши, дыши поглубже ртом! Да выдохни, - умрешь!" "У вас тут выдохни - потом Навряд ли и вздохнешь!" Во весь свой пересохший рот Я скалюсь: "Ну, порядки! Со мною номер не пройдет, Товарищи-ребятки!" Убрали свет и дали газ, Доска какая-то зажглась,- И гноем брызнуло из глаз, И булькнула трахея. И он зверел, входил в экстаз, Приволокли зачем-то таз... Я видел это как-то раз - Фильм в качестве трофея. Ко мне заходят со спины И делают укол... "Колите, сукины сыны, Но дайте протокол!" Я даже на колени встал, Я к тазу лбом прижался; Я требовал и угрожал, Молил и унижался. Но туже затянули жгут, Вон вижу я - спиртовку жгут, Все рыжую чертовку ждут С волосяным кнутом. Где-где, а тут свое возьмут! А я гадаю, старый шут: Когда же раскаленный прут - Сейчас или потом? Шабаш калился и лысел, Пот лился горячо,- Раздался звон - и ворон сел На белое плечо. И ворон крикнул: "Nеvеrмоrе!" - Проворен он и прыток,- Напоминает: прямо в морг Выходит зал для пыток. Я слабо поднимаю хвост, Хотя для них я глуп и прост: "Эй! За пристрастный ваш допрос Придется отвечать! Вы, как вас там по именам,- Вернулись к старым временам! Но протокол допроса нам Обязаны давать!" И я через плечо кошу На писанину ту: "Я это вам не подпишу, Покуда не прочту!" Мне чья-то желтая спина Ответила бесстрастно: "А ваша подпись не нужна - Нам без нее все ясно". "Сестренка, милая, не трусь - Я не смолчу, я не утрусь, От протокола отопрусь При встрече с адвокатом! Я ничего им не сказал, Ни на кого не показал,- Скажите всем, кого я знал: Я им остался братом!" Он молвил, подведя черту: "Читай, мол, и остынь!" Я впился в писанину ту, А там - одна латынь... В глазах - круги, в мозгу - нули,- Проклятый страх, исчезни: Они же просто завели Историю болезни!