Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской, Под английским псевдонимом "мистер Джон Ланкастер Пек", Вечно в кожаных перчатках - чтоб не делать отпечатков,- Жил в гостинице "Советской" несоветский человек. Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью, Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный объектив, - А потом в нормальном свете представало в черном цвете То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив. Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной, Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад. Искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой, И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ. Но работать без подручных - может, грустно, может - скучно. Враг подумал, враг был дока, - написал фиктивный чек. И где-то в дебрях ресторана гражданина Епифана Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.

Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным, Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел. В общем, так: подручный Джона был находкой для шпиона. Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел. - Вот и первое заданье: в три пятнадцать, возле бани, Может, раньше, может, позже - остановится такси. Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора, А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си. И еще. Оденьтесь свеже, и на выставке в Манеже К вам приблизится мужчина с чемоданом. Скажет он: -Не хотите ли черешни?- Вы ответите: - Конечно. - Он вам даст батон с взрывчаткой - принесете мне батон. А за это, друг мой пьяный,- говорил он Епифану,- Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин...- Враг не ведал, дурачина, - тот, кому все поручил он, Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин. Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер. Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек. Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен. А в гостинице "Советской" поселился мирный грек.