Пришел в сосновую Славуту - И с соснами наедине, И сосны жалуются мне И разговаривают будто. И говор их похож на стон, И стон похож на человечий... Вот обошли со всех сторон И жалобный разносят звон, Чтоб я их лес не изувечил. "Ах, слишком грубо, слишком часто По стволам топор поет, И, может, скоро, может, через год На челюсти пилы зубастой Сосновый сок оскомину набьет. И страшно мне, сосне одной, Когда сосновый посвист реже, Когда вот тут же нож стальной

Мою товарку рядом режет. И хочется тогда в борьбе Перескочить свою вершину (Как и тебе, Когда тоска нахлынет)". И несется стон в сосновой чаще, И разносится в лесную глубь: "Приходи к нам, человек, почаще, Только не води с собой пилу!" Я слушал. Полдень был в огне, И медленно текли минуты, И сосны жаловались мне И разговаривали будто. И эта новая сосновая кручина Дала тревогой сердцу знать... За твою высокую вершину Я б хотел тебя помиловать, сосна! Но слыхала ль ты, как стоны тоже Паровоз по рельсам разносил? Он спешил, он был встревожен, И хрипел, и не хватало сил. Надрываясь, выворачивал суставы, Был так жалобен бессильный визг колес, И я видел - срочного состава Не возьмет голодный паровоз. Две сосны стояли на откосе, И топор по соснам застучал, Чтобы, сыт пахучим мясом сосен, Паровоз прошел по трупам шпал. И пока он не позвал меня трубой, Не заманивает криками колесными, Я люблю разговаривать сам с собой, А еще больше - с соснами.