Твое письмо пришло без опозданья, и тотчас - не во сне, а наяву - как младший лейтенант на спецзаданье, я бросил все и прилетел в Москву. А за столом, как было в даты эти у нас давным-давно заведено, уже сидели женщины и дети, искрился чай, и булькало вино. Уже шелка слегка примяли дамы, не соблюдали девочки манер, и свой бокал по-строевому прямо устал держать заезжий офицер. Дым папирос под люстрою клубился, сияли счастьем личики невест. Вот тут-то я как раз и появился, Как некий ангел отдаленных мест. В казенной шапке, в лагерном бушлате, полученном в интинской стороне, без пуговиц, но с черною печатью, поставленной чекистом на спине. Так я предстал пред вами, осужденным на вечный труд неправедным судом, с лицом по-старчески изнеможденным, с потухшим взглядом и умолкшим ртом. Моя тоска твоих гостей смутила. Смолк разговор, угас застольный пыл... Но, боже мой, ведь ты сама просила, чтоб в этот день я вместе с вами был!