Пустыня
Кондратий Рылеев
Посвящения О дружбе
К М. Г. Бедраге Бежавший от сует И от слепой богини, Твой друг, младой поэт, Вдруг стал анахорет И жизнь ведет в пустыне. В душе моей младой Нет боле жажды славы, И шумные забавы Сменил я на покой. Безумной молодежи Покажется смешно, Что я не пью вино, Что мне вода дороже И что я сплю давно На одиноком ложе, Но, несмотря на то, На тихий звук свирели В уютный домик мой
Вертлявою толпой Утехи налетели И весело обсели В нем все углы, мой друг; С печалию ж докучной Сопутник неразлучный, Томительный недуг И, дочь мирского шума Со свитою своей, Души угрюмой дума От хижины моей Стремятся торопливо... Лишь только боязливо Задумчивость порой Заглянет в угол мой, Покойный и счастливый. «Оставив шумный свет И негу сладострастья, Как мог во цвете лет Найти дорогу счастья Твой ветреный поэт?»— Ты спросишь в изумленьи. Мой друг! в уединеньи, Как пышные цветы, Кипят в воображеньи Прелестные мечты... Они волшебной силой В тени моей немой, С своей подругой милой — Фантазией младой, Меня увеселяют Чудесною игрой И сердцу возвращают Утраченный покой, Который мне в пустыне Милее всех даров Обманчивой богини: И злата, и чинов, И шумных пирований, И ласковых речей, И ветреных лобзаний Предательниц-цирцей... Но ты, мой друг бесценный, Быть может, хочешь знать, Как дни мои летят В Украйне отдаленной. Изволь: твой друг младой, Простясь с коварным миром, С свободою златой, Душ пламенных кумиром, Живет в степи глухой, Судьбу благословляя; Он с ложа здесь встает, Зарю предупреждая, И в садик свой идет Немного потрудиться, Взяв заступ, на грядах. Когда ж устанет рыться, Он, с книгою в руках, Под тень дерев садится И в пламенных стихах Иль в прозе, чистой, плавной, Чужд горя и забот, Восторги сладки пьет. То Пушкин1 своенравный, Парнасский наш шалун, С «Русланом и Людмилой», То Батюшков2, резвун, Мечтатель легкокрылый, То Баратынский3 милый, Иль с громом звучных струн, И честь и слава россов, Как диво-исполин, Парящий Ломоносов4, Иль Озеров, Княжнин, Иль Тацит-Карамзин5 С своим девятым томом; Иль баловень Крылов6 С гремушкою и Момом, Иль Гнедич и Костров Со стариком Гомером, Или Жан-Жак Руссо С проказником Вольтером, Воейков-Буало, Жуковский несравненный, Иль Дмитриев почтенный, Иль фаворит его Милонов — бич пороков, Иль ветхий Сумароков7, Иль «Душеньки» творец, Любимец муз и граций, Иль важный наш Гораций, Поэтов образец, Иль сладостный певец, Нелединский унылый, Или Панаев милый С идиллией своей — В тиши уединенной Дарят попеременно Мечты душе моей. Но полдень! В дом укромный Иду; давно уж там Меня обед ждет скромный; Приятный фимиам От сочных яств курится; Мгновенно возбудится Завидный аппетит — И труженик-пиит За шаткий стол садится... Потом на одр простой Он на часок приляжет; Бог сна, Морфей младой, Ему гирлянду свяжет Из маковых цветов, И в легком сне покажет Приятелей-певцов... Они все в Петрополе; В моей счастливой доле Лишь их недостает! Под вечер за работу Иль в сад, иль в кабинет, Иль грозно на охоту С котомкой за спиной Иду с ружьем — на бой Иль с зайцами, иль с дичью! И, возвратясь домой, Обременен добычью, Пью ароматный чай... Вдруг входит невзначай Ко мне герой Кавказа, Которого в горах Ни страшная зараза, Ни абазех, ни бах, Ни грозный кабардинец, Ни яростный лезгин, Ни хищный абазинец Среди своих долин Шесть лет не в силах были Дух твердый сокрушить... Непобедимым быть, Казалося, судили Герою небеса! Но вдруг его пленили Прелестные глаза... Вздыхая и вздыхая, Не умер чуть боец; Но сжалясь наконец, Красавица младая И сердце и себя, Героя полюбя, С рукой ему вручила Во храме под венцом; Но скоро изменила И молодым певцом Бойца переменила... Сей отставной майор, Гроза Кавказских гор, Привез с собой газеты. Принявши грозный вид,— «Почто,— входя, кричит,— Мои младые леты С такою быстротой, О труженик младой! Сокрылись в безднах Леты? Война, война кипит! В Морее пышет пламя! Подняв свободы знамя, Грек Оттоману мстит! А я, а я не в силах Лететь туда стрелой, Куда стремлюсь душой! Кровь тихо льется в жилах И с каждым, с каждым днем Всё более хладеет; Рука владеть мечом Как прежде — не умеет, И бич Кавказских стран Час от часу дряхлеет, И грозный Оттоман Пред ним не побледнеет!» Со вздохом кончив речь, Майор с себя снимает Полузаржавый меч И слезы отирает. О прошлой старине, О Сечи своевольной, О мире, о войне Поговорив довольно, Мы к ужину идем; Там снова в разговоры, А изредка и в споры, Разгорячась вином, Майор со мной вступает, И Порту и Кавказ В покое оставляет, Поэзию ругает И приступом Парнас Взять грозно обещает!.. Но вот уж первый час! Морфей зовет к покою И старому герою На вежды веет сон, Вакх также наступает, А старость помогает, И в спальну быстро он, Качаясь, отступает, В атаке с трех сторон... Майора в ретираде До ложа проводя, Я освежить себя Иду в прохладном саде: Чуть слышный ветерок, Цветов благоуханье, Лепечущий поток, Листочков трепетанье, И мрак, и тень древес, И тишина ночная, Пучина голубая Безоблачных небес, И в ней, в дали безбрежной, Уныла и бледна, Средь ярких звезд одна, Как лебедь белоснежный, Плывущая луна; И древ и неба своды, И хижинка моя, Смотрящиеся в воды Шумящего ручья, И лодки колыханье, И Филомелы глас — Всё, всё очарованье В священный ночи час! Природы красотами Спокойно насладясь, Я тихими шагами В приют свой возвращусь, Пенатам поклонюсь, К ним верой пламенея, И на одре простом В объятиях Морфея Забудусь сладким сном... Так юного поэта, Вдали от шуму света, Проходят дни в глуши; Ничто его души, Мой друг, не беспокоит, И он в немой тиши Воздушны замки строит! Заботы никогда Его не посещают, Напротив, завсегда С ним вместе обитают Свобода и покой С веселостью беспечной... Но здесь мне жить не вечно, И час разлуки злой С пустынею немой Мчит время быстротечно! Покину скоро я Украинские степи, И снова на себя Столичной жизни цепи, Суровый рок кляня, Увы, надену я! Опять подчас в прихожей Надутого вельможи, Тогда как он покой На пурпуровом ложе С прелестницей младой Вкушает безмятежно, Ее лобзая нежно, С растерзанной душой, С главою преклоненной Меж челядью златой, И чинно и смиренно Я должен буду ждать Судьбы своей решенья От глупого сужденья, Которое мне дать Из милости рассудит Ленивый полуцарь, Когда его разбудит В полудни секретарь... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Для пылкого поэта Как больно, тяжело В триумфе видеть зло И в шумном вихре света Встречать везде ханжей, Корнетов-дуэлистов, Поэтов-эгоистов Или убийц-судей, Досужих журналистов, Которые тогда, Как вспыхнула война На Юге за свободу, О срам! о времена! Поссорились за оду!..
1821 г.
Notes:
1. См. раздел А.Пушкина на этом сайте. Обратно
2. См. раздел К.Батюшкова на этом сайте. Обратно
3. См. раздел Е.Баратынского на этом сайте. Обратно
4. См. раздел М.Ломоносова на этом сайте. Обратно
5. См. раздел Н.Карамзина на этом сайте. Обратно
6. См. раздел И.Крылова на этом сайте. Обратно
7. См. раздел А.Сумарокова на этом сайте. Обратно
К.Ф.Рылеев. Полное собрание стихотворений.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1971.
Другие стихи Кондратия Рылеева
Кондратий Рылеев
Кондратий Рылеев