В тот вечер я не пил, не пел, Я на нее вовсю глядел, Как смотрят дети, как смотрят дети, Но тот, кто раньше с нею был, Сказал мне, чтоб я уходил, Сказал мне, чтоб я уходил, Что мне не светит. И тот, кто раньше с нею был, - Он мне грубил, он мне грозил, - А я все помню, я был не пьяный. Когда ж я уходить решил, Она сказала: - Не спеши! - Она сказала: - Не спеши, Ведь слишком рано. Но тот, кто раньше с нею был, Меня, как видно, не забыл, И как-то в осень, и как-то в осень - Иду с дружком, гляжу - стоят.

Они стояли молча в ряд, Они стояли молча в ряд, Их было восемь. Со мною нож, решил я: - Что ж, Меня так просто не возьмешь. Держитесь, гады! Держитесь, гады! - К чему задаром пропадать? Ударил первым я тогда, Ударил первым я тогда - Так было надо. Но тот, кто раньше с нею был, Он эту кашу заварил Вполне серьезно, вполне серьезно. Мне кто-то на плечи повис, Валюха крикнул: - Берегись! - Валюха крикнул: - Берегись! - Но было поздно. За восемь бед - один ответ. В тюрьме есть тоже лазарет, Я там валялся, я там валялся. Врач резал вдоль и поперек, Он мне сказал: - Держись, браток! - Он мне сказал: - Держись, браток! - И я держался. Разлука мигом пронеслась. Она меня не дождалась, Но я прощаю, ее прощаю. Ее, конечно, я простил, Того ж, кто раньше с нею был, Того, кто раньше с нею был, Не извиняю. Ее, конечно, я простил, Того ж, кто раньше с нею был, Того, кто раньше с нею был, Я повстречаю!