Джэн! Дорогая! Ты хмуришь свой крохотный лоб, Ты задумалась, Джэн, Не о нашем ли грустном побеге? Говорят, приближается Новый потоп, Нам пора позаботиться О ковчеге. Видишь — Мир заливает водой и огнем, Приближается ночь, Неизвестностью черной пугая... Вот он — Ноев ковчег. Войдем, Отдохнем, Поплывем, Дорогая!

Нет ни рек, ни озер. Вся земля — Как сплошной океан, И над ней небеса — Как проклятие... И как расплата... Все безмолвно вокруг. Только глухо стучит барабан, И орудия бьют С укрепленного Арарата. Нас не пустят туда — Там для избранных Крепость и дом, Но и эту твердыню Десница времен поразила. Кто-то бросился вниз... Видишь, Джэн,— Это новый Содом Покидают пророки Финансовой буржуазии. Детский трупик, Качаясь, Синеет на черной волне,— Это маленький Линдберг, Плывущий путями потопа. Он с Гудзона плывет, Он синеет на черной волне По затопленным картам Америки и Европы. Мир встает перед нами Пустыней, Огромной и голой. Никто не спасется, И никто не спасет! Побежденный пространством, Измученный голубь Пулеметную ленту, Зажатую в клюве, Несет. Сорок раз... Сорок дней и ночей... Сорок лет Мне исполнилось, Джэн. Сорок лет... Я старею. Ни хлеба... Ни славы... Чем помог мне, Скажи, Юридический факультет? Чем поможет закон Безработному доктору права? Хоть бы новый потоп Затопил этот мир в самом деле! Но холодный Нью-Йорк Поднимает свои этажи... Где мы денег достанем На следующей неделе? Чем это кончится, Джэн, Дорогая, Скажи!