Страдай, прискорбный дух! Терзайся, грудь моя! Несчастливее всех людей на свете я! Я счастья пышного сыскать себе не льстился И от рождения о нем не суетился; Спокойствием души одним себе ласкал: Не злата, не сребра, но муз одних искал. Без провождения я к музам пробивался¹ И сквозь дремучий лес к Парнасу прорывался. Преодолел я труд, увидел Геликон; Как рай, моим очам вообразился он. Эдемским звал его я светлым вертоградом, А днесь тебя зову, Парнас, я мрачным адом; Ты мука фурий мне, не муз ты мне игра. О бедоносная, противная гора², Подпора моея немилосердой части, Источник и вина всея моей напасти, Плачевный вид очам и сердцу моему, Нанесший горести бесчисленны ему! Несчастен был тот день, несчастнейша минута, Когда по строгости и гневу рока люта,

Польстив утехою и славою себе, Ногою в первый раз коснулся я тебе. Крылатый мне там конь был несколько упорен, Но после стал Пегас обуздан и покорен. Эрата перва мне воспламенила кровь³, Я пел заразы глаз и нежную любовь; Прелестны взоры мне сей пламень умножали, Мой взор ко взорам сим, стихи ко мне бежали. Стал пети я потом потоки, берега, Стада и пастухов, и чистые луга⁴. Ко Мельпомене я впоследок обратился И, взяв у ней кинжал⁵, к теятру я пустился. И, музу лучшую, к несчастью, полюбя, Я сей, увы! я сей кинжал вонжу в себя, И окончаю жизнь я прежнею забавой, Довольствуясь одной предбудущею славой, Которой слышати не буду никогда. Прожив на свете век, я сетую всегда, Когда лишился я прекрасной Мельпомены⁶ И стихотворства стал искати перемены, Де-Лафонтен, Эсоп в уме мне были вид. Простите вы, Расин, Софокл и Еврипид; Пускай, Расин, твоя Монима жалко стонет, Уж нежная любовь ея меня не тронет. Орестова сестра⁷ пусть варвара клянет, Движения, Софокл, во мне нимало нет. С супругом, плача, пусть прощается Альцеста⁸, Не сыщешь, Еврипид, в моем ты сердце места, Аристофан и Плавт, Терентий, Молиер, Любимцы Талии и комиков пример, Едва увидели меня в парнасском цвете, Но всё уж для меня кончается на свете. Не буду драм писать, не буду притчей плесть, И на Парнасе мне противно всё, что есть. Не буду я писать! Но - о несчастна доля! Во предприятии моя ли этом воля? Против хотения мя музы привлекут, И мне решение другое изрекут. Хочу оставить муз и с музами прощаюсь, Прощуся с музами и к музам возвращаюсь: Любовницею так любовник раздражен, Который многи дни был ею заражен, Который покидать навек ее печется И в самый оный час всем сердцем к ней влечется. Превредоносна мне, о музы, ваша власть! О бесполезная и пагубная страсть, Которая стихи писать меня учила! Спокойство от меня ты вечно отлучила, Но пусть мои стихи презренье мне несут, И музы кровь мою, как фурии, сосут, Пускай похвалятся надуты оды громки⁹, А мне хвалу сплетет Европа и потомки.