Оценив строителей старанье, оглядев все дальние углы, я услышал ровное жужжанье, тонкое гудение пчелы. За пчелой пришел я в это царство посмотреть внимательно, как тут возле гряд целебного лекарства тоненькие яблони растут; как стоит, не слыша пташек певчих, в старомодном длинном сюртуке каменный молчащий человечек с яблоком, прикованным к руке. Он молчит, воитель и ваятель, сморщенных не опуская век,— царь садов, самой земли приятель, седенький сутулый человек.

Снял он с ветки вяжущую грушу, на две половинки разделил и ее таинственную душу в золотое яблоко вложил. Я слежу томительно и длинно, как на солнце светится пыльца и стучат, сливаясь воедино, их миндалевидные сердца. Рассыпая маленькие зерна, по колено в северных снегах, ковыляет деревце покорно на кривых беспомощных ногах. Я молчу, волнуясь в отдаленье, я бы отдал лучшие слова, чтоб достигнуть твоего уменья, твоего, учитель, мастерства. Я бы сделал горбуна красивым, слабовольным силу бы привил, дал бы храбрость нежным, а трусливых храбрыми сердцами наделил. А себе одно б оставил свойство — жизнь прожить, как ты прожил ее, творческое слыша беспокойство, вечное волнение свое.