Марку Слониму Европа, Европа, как медленно в трауре юном Огромные флаги твои развеваются в воздухе лунном. Безногие люди, смеясь, говорят про войну, А в парке ученый готовит снаряд на луну. Высокие здания яркие флаги подняли. Удастся ли опыт? На башне мечтают часы. А в море закатном огромными летними днями Уходит корабль в конце дымовой полосы. А дождик осенний летит на асфальт лиловатый. Звенит синема, и подросток билет покупает. А в небе дождливом таинственный гений крылатый В верху небоскреба о будущем счастье мечтает. Европа, Европа, сады твои полны народу. Читает газету Офелия в белом такси. А Гамлет в трамвае мечтает уйти на свободу

Упав под колеса с улыбкою смертной тоски. А солнце огромное клонится в желтом тумане, Далеко-далеко в предместиях газ запылал. Европа, Европа, корабль утопал в океане, А в зале оркестр молитву на трубах играл. И все вспоминали трамваи, деревья и осень. И все опускались, грустя, в голубую пучину. Вам страшно, скажите? Мне страшно ль? Не очень! Ведь я европеец!- смеялся во фраке мужчина. Ведь я англичанин, мне льды по газетам знакомы. Привык подчиняться, проигрывать с гордым челом. А в Лондоне нежные леди приходят к знакомым. И розы в магазинах вянут за толстым стеклом. А гений на башне мечтал про грядущие годы. Стеклянные синие здания видел вдали, Где ангелы люди носились на крыльях свободы, Грустить улетали на солнце с холодной земли. Там снова закаты сияли над крышами башен, Где пели влюбленные в небо о вечной весне. И плакали - люди наутро от жалости страшной, Прошедшие годы увидев случайно во сне. Пустые бульвары, где дождик, упав и уставши, Прилег под забором в холодной осенней истоме. Где умерли мы, для себя ничего не дождавшись, Больные рабочие слишком высокого дома.