Достоевский¹ Таракан сидит в стакане, Ножку рыжую сосет. Он попался. Он в капкане. И теперь он казни ждет. Он печальными глазами На диван бросает взгляд, Где с ножами, с топорами Вивисекторы² сидят. У стола лекпом³ хлопочет, Инструменты протирая, И под нос себе бормочет Песню "Тройка удалая"⁴. Трудно думать обезьяне, Мыслей нет - она поет. Таракан сидит в стакане,

Ножку рыжую сосет. Таракан к стеклу прижался И глядит едва дыша... Он бы смерти не боялся, Если б знал, что есть душа. Но наука доказала, Что душа не существует, Что печенка, кости, сало - Вот что душу образует. Есть всего лишь сочлененья, А потом соединенья. Против выводов науки Невозможно устоять. Таракан, сжимая руки, Приготовился страдать. Вот палач к нему подходит, И, ощупав ему грудь, Он под ребрами находит То, что следует проткнуть. И проткнувши, набок валит Таракана, как свинью. Громко ржет и зубы скалит, Уподобленный коню. И тогда к нему толпою Вивисекторы спешат. Кто щипцами, кто рукою Таракана потрошат. Сто четыре инструмента Рвут на части пациента. От увечий и от ран Помирает таракан. Он внезапно холодеет, Его веки не дрожат... Тут опомнились злодеи И попятились назад. Все в прошедшем - боль, невзгоды. Нету больше ничего. И подпочвенные воды Вытекают из него. Там, в щели большого шкапа, Всеми кинутый, один, Сын лепечет: "Папа, папа!" Бедный сын! Но отец его не слышит, Потому что он не дышит. И стоит над ним лохматый Вивисектор удалой, Безобразный, волосатый, Со щипцами и пилой. Ты, подлец, носящий брюки, Знай, что мертвый таракан - Это мученик науки, А не просто таракан. Сторож грубою рукою Из окна его швырнет, И во двор вниз головою Наш голубчик упадет. На затоптанной дорожке Возле самого крыльца Будет он, задравши ножки, Ждать печального конца. Его косточки сухие Будет дождик поливать Его глазки голубые⁵ Будет курица клевать.