Есть в военном приказе Такие слова, На которые только в тяжелом бою (Да и то не всегда) Получает права Командир, подымающий роту свою. Я давно понимаю Военный устав И под выкладкой полной Не горблюсь давно. Но, страницы устава до дыр залистав, Этих слов До сих пор Не нашел Все равно. Год двадцатый, Коней одичавших галоп. Перекоп.

Эшелоны. Тифозная мгла. Интервентская пуля, летящая в лоб,— И не встать под огнем у шестого кола. Полк Шинели На проволоку побросал,— Но стучит над шинельным сукном пулемет. И тогда еле слышно сказал комиссар: — Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед! Летним утром Граната упала в траву, Возле Львова Застава во рву залегла. «Мессершмитты» плеснули бензин в синеву,— И не встать под огнем у шестого кола. Жгли мосты На дорогах от Бреста к Москве. Шли солдаты, От беженцев взгляд отводя. И на башнях, Закопанных в пашни «KB», Высыхали тяжелые капли дождя. И без кожуха Из сталинградских квартир Бил «максим», И Родимцев ощупывал лед. И тогда еле слышно сказал командир: — Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед! Мы сорвали штандарты Фашистских держав, Целовали гвардейских дивизий шелка И, древко Узловатыми пальцами сжав, Возле Ленина В Мае Прошли у древка... Под февральскими тучами Ветер и снег, Но железом нестынущим пахнет земля. Приближается день. Продолжается век. Индевеют штыки в караулах Кремля... Повсеместно, Где скрещены трассы свинца, Где труда бескорыстного — невпроворот, Сквозь века, на века, навсегда, до конца: — Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!