Какая тишина!         Ножи стучат на кухне, Звенит, поет далекая пила. И этот вечер, как всегда, потухнет, Развеется остывшая зола. Но я последним напряженьем воли Возьму в себя         молочную луну, Посеребренное морское поле, Далекий звон и эту тишину. Всё опустело. Замер санаторий. Закрыта комната, где ты жила. В окне лежит серебряное море. Звенит, поет далекая пила. Звенит, поет...              Такие сны бывают: Пустые зданья, белая луна, Никто тебе дверей не открывает, Звенит и наплывает тишина. Она звенит, звенит всё ближе, ближе, Восторгом наполняет бытие. Что в этом звоне я еще услышу — Быть может, смерть иль отзвуки ее? И долго ль мне бродить еще по свету, Ловить движенья, чувствовать тела? Плывет луна — остывшая планета. Звенит, поет далекая пила. Стоит погода ясная, сухая. И далеко     по старому стволу Два пильщика, размеренно вздыхая, Качают,   словно маятник,                 пилу.