Когда я пришел, призываясь, в казарму, Товарищ на белой стене показал Красное знамя - от командарма, Которое бросилось бронзой в глаза. Простреленный стяг из багрового шелка Нам веет степными ветрами в лицо... Мы им покрывали в тоске, замолкнув, Упавших на острые камни бойцов... Бывало, быть может, с древка он снимался, И прятал боец у себя на груди Горячий штандарт... Но опять он взвивался Над шедшею цепью в штыки, впереди! И он, как костер, согревает рабочих, Как было в повторности спасских атак... О, дни штурмовые, студеные ночи, Когда замерзает дыханье у рта! И он зашумит!.. Зашумит - разовьется Над самым последним из наших боев! Он заревом над землей разольется, Он - жизнь, и родная земля, и любовь!