Я замучил себя. И тебя я замучаю. И не будет — потом — Новодевичьей гордости. Все друзьям на потеху, от случая к случаю, В ожидании благ и в предчувствии горести. И врага у нас нет. И не ищем союзника. У житейских невзгод — ни размеров, ни мощности. Но, как птичий полет, начинается музыка Ощущеньем внезапного чуда возможности! Значит — можно! И это ничуть не придумано, Это просто вернулось из детства, из прошлости. И не надо Равеля…. А Шумана, Шумана, — Чтоб не сметь отличить гениальность от пошлости! Значит — можно — в полет — по листве и по наледи, Только ветра глотнули — и вот уже начато! И плевать, что актеров не вызовут на люди, — Эта сцена всегда исполняется начерно!.. Что с того нам, что век в непотребностях множится?! Вот шагнул он к роялю походкою узника, И теплеет в руке мандаринная кожица. И теперь я молчу. Начинается музыка!