То-то радости пустомелям, Темноты своей не стыжусь, Не могу я быть Птоломеем, Даже в Энгельсы не гожусь. Но от вечного бегства в мыле, Неустройством земным томим, Вижу — что-то неладно в мире, Хорошо бы заняться им, Только век меня держит цепко, С ходу гасит любой порыв, И от горести нет рецепта, Все, что были, — сданы в архив. И все-таки я, рискуя прослыть Шутом, дураком, паяцем, И ночью, и днем твержу об одном — Не надо, люди, бояться! Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь мора и глада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет: «Я знаю, как надо!»

Кто скажет: «Идите, люди, за мной, Я вас научу, как надо!» И, рассыпавшись мелким бесом, И поклявшись вам всем в любви, Он пройдет по земле железом И затопит ее в крови. И наврет он такие враки, И такой наплетет рассказ, Что не раз тот рассказ в бараке Вы помянете в горький час. Слезы крови не солонее, Дорогой товар, даровой! Прет история — Саломея С Иоанновой головой. Земля — зола и вода — смола, И некуда, вроде, податься, Неисповедимы дороги зла, Но не надо, люди, бояться! Не бойтесь золы, не бойтесь хулы, Не бойтесь пекла и ада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет: «Я знаю, как надо!» Кто скажет: «Всем, кто пойдет за мной, Рай на земле — награда». Потолкавшись в отделе винном, Подойду к друзьям-алкашам, При участии половинном Побеседуем по душам, Алкаши наблюдают строго, Чтоб ни капли не пролилось. «Не встречали — смеются — Бога?» «Ей же Богу, не привелось». Пусть пивнуха не лучший случай Толковать о добре и зле, Но видали мы этот «лучший» В белых тапочках, на столе. Кому «сучок», а кому коньячок, К начальству — на кой паяться?! А я все твержу им, ну, как дурачок: Не надо, братцы, бояться! И это бред, что проезда нет, И нельзя входить без доклада, А бояться-то надо только того, Кто скажет: «Я знаю, как надо!» Гоните его! Не верьте ему! Он врет! Он не знает — как надо!