Памяти Даниила Хармса Лил жуткий дождь, Шел страшный снег, Вовсю дурил двадцатый век, Кричала кошка на трубе, И выли сто собак, И, встав с постели, человек Увидел кошку на трубе, Зевнул, и сам сказал себе: — Кончается табак! Табак кончается — беда, Пойду куплю табак, — И вот… Но это ерунда, И было все не так. «Из дома вышел человек С веревкой и мешком И в дальний путь, И в дальний путь

Отправился пешком…» И тут же, проглотив смешок, Он сам себя спросил: — А для чего он взял мешок? Ответьте, Даниил! Вопрос резонный, нечем крыть, Летит к чертям строка, И надо, видно, докурить Остаток табака… Итак: «Однажды, человек… Та-та-та… с посошком… И в дальний путь, И в дальний путь Отправился пешком. Он шел, и все глядел вперед, И все вперед глядел, Не спал, не пил, Не спал, не пил, Не спал, не пил, не ел…» А может, снова все начать, И бросить этот вздор?! Уже на ордере печать Оттиснул прокурор… Начнем вот этак: «Пять зайчат Решили ехать в Тверь…» А в дверь стучат, А в дверь стучат — Пока не в эту дверь. «Пришли зайчата на вокзал, Прошли зайчата в зальце, И сам кассир, смеясь, сказал: — Впервые вижу зайца!» Но этот чертов человек С веревкой и мешком, Он и без спроса в дальний путь Отправился пешком, Он шел, и все глядел вперед, И все вперед глядел, Не спал, не пил, Не спал, не пил, Не спал, не пил, не ел. И вот, однажды, поутру, Вошел он в темный лес, И с той поры, и с той поры, И с той поры исчез. На воле — снег, на кухне — чад, Вся комната в дыму, А в дверь стучат, А в дверь стучат, На этот раз — к нему! О чем он думает теперь, Теперь, потом, всегда, Когда стучит ногою в дверь Чугунная беда?! А тут ломается строка, Строфа теряет стать, И нет ни капли табака, А ТАМ — уж не достать! И надо дописать стишок, Пока они стучат… И значит, все-таки — мешок, И побоку зайчат. (А в дверь стучат!) В двадцатый век! (Стучат!) Как в темный лес, Ушел однажды человек И навсегда исчез!.. Но Парка нить его тайком По-прежнему прядет, А он ушел за табаком, Он вскорости придет. За ним бежали сто собак, А он по крышам лез… Но только в городе табак В тот день как раз исчез, И он пошел в Петродворец, Потом пешком в Торжок… Он догадался, наконец, Зачем он взял мешок… Он шел сквозь свет И шел сквозь тьму, Он был в Сибири и в Крыму, А опер каждый день к нему Стучался, как дурак… И много, много лет подряд Соседи хором говорят: — Он вышел пять минут назад, Пошел купить табак…