...Что ж до меня, то я бы желал прихода лета — тогда, Софья Васильевна, я бондировал бы всю Ладогу балладами и идиллиями,— но теперь

Как жаль, что веют здесь Бореи — не Зефиры,
              Что не цветут цветы,
И словом: вешних дней не видно красоты!
А то бы, волю дав струнам пернатой лиры
(В простонаречии: гусиное перо),
     На крыльях юныя мечты,
Я б мог представить вас среди полей, кусточков,
     Гуляющу в тени лесов,
Задумавшуюся при шуме ручейков,
          При говоре листочков,
          При пеньи птиц лесных;
И даже, вспомнивши тираду из Моины,
     Вздыхающею (для картины);
Или в душе с мечтой, с мадам Жанлис в руке,
     Спешите к Волхову-реке,
То с песнями по ней катаясь в челноке,
   То на уде, и гибкой, и дрожащей,				

Прельстившись чешуей блестящей, Влечете бьющихся невинных рыб из волн, То к старой Ладоге стремите утлый челн И там, с высот уже осиротелых башен, Раздробленных веков стопой, На все окрестности бросаете взор свой. Воспоминаете, сколь Игорь в них был страшен, Как славою сей град гремел!.. А ныне? Там, где меч о камнь точил воитель, Где щит войну звучал, звенели тулы стрел, Смиренная стоит отшельников обитель; Плющом каменья поросли, Упали стены и бойницы, И кролики живут героев средь столицы. Вы мыслите: «Так всё проходит на земле! ..» И в гости на кадриль спешите. Потом я мог представить вас На берегу крутом, где Волхов волны рьяны Катит через порог, через бугры песчаны, Стрелой летя от глаз. Я вижу мысленно: на сопке вы сидите, На запад пламенный глядите, Любуетесь, когда среди пурпурных туч Играет, отразясь, последний солнца луч; Как с тверди мраки льются, Как по холмам туманы вьются. ...Вы погрузились в море дум; Вот слышится плеск волн, дубравы тихой шум И ветров хладных завыванье, И под курганами подземное стенанье. По чувствам трепет пробежал, Цепями призрак зазвучал. О ужас! близко... Не пугайтесь... Не бойтесь мертвецов,— с живыми забавляйтесь В кругу своих Знакомых и родных. Об ужасах лишь в снах видайте, Лишь в жмурках в мрачности блуждайте. И, стихотворному поверя не всему, Благодарите вновь зиму, Котора, в теплые вас комнаты загнавши, Вкруг игр и радости собравши, С сестрами, братьями заставила весть дни В священной отческой сени! А то бы силою обильна рифм теченья И летнего воображенья Я, может быть, заставил вас Парить из Ладоги — по ветру на Кавказ! ...Но еще все ли я высказал? Посещения, приемы, игры, танцы, катанья, гулянья и проч. и пр. занимают вас, я думаю, не менее приятно во всё время праздников.

Лишь к удовольствиям желания стремя,
Смеетесь, резвитесь, танцуете, а я?

А я скучаю по обыкновению, сижу дома по привычке, занимаюсь по охоте. Много читаю, мало пишу, и еще менее сочиняю. По общему уделу людей думаю и раздумываю, в неудачах приговариваю, всё к лучшему! О смертной косе думаю редко; ибо люблю жить, хоть и не боюсь смерти, веселюсь, когда можно (это не часто бывает), радоваться здесь нечему —

     Я не живу почти,— дышу,
     Скучаю сам, других смешу
               И, хладность дружбы
          Мечтами золотя,
     Играю цепью службы,
     Как милое дитя.