Есенину Если город раскаялся в душе, Если страшно ему, что медь, Мы ляжем подобно верблюдам в самуме Верблюжею грыжей реветь. Кто-то хвастался тихою частью И вытаскивал на удочке час, А земля была вся от счастья, И счастье было от нас. И заря растекала слюни Над нотами шоссейных колей. Груди женщин асфальта в июне Мягчей. И губы ребят дымились У проруби этих грудей. И какая-то страшная милость Желтым маслом покрыла везде. Из кафе выгоняли медведя, За луною носилась толпа, Вместо Федора звали Федей И улицы стали пай. Стали мерить не на сажени, А на вершки температуру в крови, По таблице простой умножений Исчисляли силу любви. И пока из какого-то чуда Не восстал завопить мертвец, Поэты ревели как словно верблюды От жестокой грыжи сердец.