Пожары над страной все выше, жарче, веселей, Их отблески плясали - два притопа, три прихлопа, Но вот Судьба и Время пересели на коней, А там - в галоп, под пули в лоб,- И мир ударило в озноб От этого галопа. Шальные пули злы, слепы и бестолковы, А мы летели вскачь - они за нами влет. Расковывались кони, и горячие подковы Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдет. Увертливы поводья, словно угри, И спутаны и волосы и мысли на бегу, А ветер дул - и расправлял нам кудри, И расплетал извилины в мозгу. Ни бегство от огня, ни страх погони ни при чем, А Время подскакало, и Фортуна улыбалась, И сабли седоков скрестились с солнечным лучом,-

Седок - поэт, а конь - пегас. Пожар померк, потом погас, А скачка разгоралась. Еще не видел свет подобного аллюра, - Копыта били дробь, трезвонила капель. Помешанная на крови слепая пуля-дура Прозрела, поумнела вдруг и чаще била в цель. И кто кого - азартней перепляса, И кто скорее - в этой скачке опоздавших нет, А ветер дул, с костей сдувая мясо И радуя прохладою скелет. Удача впереди и исцеление больным, Впервые скачет Время напрямую - не по кругу, Обещанное "завтра" будет горьким и хмельным. Легко скакать, врага видать, И друга тоже - благодать! Судьба летит по лугу! Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули - Замешкалась она, забыв махнуть косой,- Уже не догоняли нас и отставали пули... Удастся ли умыться нам не кровью, а росой? Пел ветер все печальнее и глуше, Навылет Время ранено, досталось и Судьбе. Ветра и кони, и тела и души Убитых выносили на себе.