Другу моему Михаилу Открытые двери Больниц, жандармерий - Предельно натянута нить,- Французские бесы - Большие балбесы, Но тоже умеют кружить. Я где-то точно - наследил,- Последствия предвижу: Меня сегодня бес водил По городу Парижу, Канючил: "Выпей-ка бокал! Послушай-ка гитары!"- Таскал по русским кабакам, Где - венгры да болгары. Я рвался на природу, в лес, Хотел в траву и в воду, -

Но это был - французский бес: Он не любил природу. Мы - как сбежали из тюрьмы,- Веди куда угодно,- Пьянели и трезвели мы Всегда поочередно. И бес водил, и пели мы, И плакали свободно. А друг мой - гений всех времен, Безумец и повеса,- Когда бывал в сознанье он - Седлал хромого беса. Трезвея, он вставал под душ, Изничтожая вялость,- И бесу наших русских душ Сгубить не удавалось. А то, что друг мой сотворил,- От бога, не от беса,- Он крупного помола был, Крутого был замеса. Его снутри не провернешь Ни острым, ни тяжелым, Хотя он огорожен сплошь Враждебным частоколом. Пить - наши пьяные умы Считали делом кровным,- Чего наговорили мы И правым и виновным! Нить порвалась - и понеслась,- Спасайте наши шкуры! Больницы плакали по нас, А также префектуры. Мы лезли к бесу в кабалу, С гранатами - под танки,- Блестели слезы на полу, А в них тускнели франки. Цыгане пели нам про шаль И скрипками качали - Вливали в нас тоску-печаль,- По горло в нас печали. Уж влага из ушей лилась - Все чушь, глупее чуши,- Но скрипки снова эту мразь Заталкивали в души. Армян в браслетах и серьгах Икрой кормили где-то, А друг мой в черных сапогах - Стрелял из пистолета. Набрякли жилы, и в крови Образовались сгустки,- И бес, сидевший визави, Хихикал по-французски. Все в этой жизни - суета,- Плевать на префектуры! Мой друг подписывал счета И раздавал купюры. Распахнуты двери Больниц, жандармерий - Предельно натянута нить,- Французские бесы - Такие балбесы! - Но тоже умеют кружить.