Партизанам Керченской каменоломни Рояль вползал в каменоломню. Его тащили на дрова К замерзшим чанам и половням. Он ждал удара топора! Он был без ножек, черный ящик, Лежал на брюхе и гудел. Он тяжело дышал, как ящер, В пещерном логове людей. А пальцы вспухшие алели. На левой — два, на правой — пять... Он опускался на колени, Чтобы до клавишей достать. Семь пальцев бывшего завклуба! И, обмороженно-суха, С них, как с разваренного клубня, Дымясь, сползала шелуха. Металась пламенем сполошным Их красота, их божество... И было величайшей ложью Все, что игралось до него! Все отраженья люстр, колонны... Во мне ревет рояля сталь. И я лежу в каменоломне. И я огромен, как рояль. Я отражаю штолен сажу. Фигуры. Голод. Блеск костра. И как коронного пассажа, Я жду удара топора!