(Посвящено к<няжне> А. И. Т<рубецкой>) «Валяй, ямщик, да говори, Далеко ль Новград?» — «Недалеко, Версты четыре или три. Вон видишь что-то там высоко, Как черный лес издалека...» — «Ну, вижу; это облака». — «Нет! Это новградские кровли». Ты ль предо мной, о древний град Свободы, славы и торговли! Как живо сердцу говорят Холмы разбросанных обломков! Не смолкли в них твои дела, И слава предков перешла В уста правдивые потомков. «Ну, тройка! духом донесла!» — «Потише. Где собор Софийской?» — «Собор отсюда, барин, близко. Вот улица, да влево две,

А там найдешь уж сам собою, И крест на золотой главе Уж будет прямо пред тобою». Везде былого свежий след! Века прошли... но их полет Промчался здесь, не разрушая. «Ямщик! Где площадь вечевая?» — «Прозванья этого здесь нет...» — «Как нет?» — «А, площадь? Недалеко: За этой улицей широкой. Вот площадь. Видишь шесть столбов? По сказкам наших стариков, На сих столбах висел когда-то Огромный колокол, но он Давно отсюда увезен». — «Молчи, мой друг; здесь место свято: Здесь воздух чище и вольней! Потише!.. Нет, ступай скорей: Чего ищу я здесь, безумный? Где Волхов?» — «Вот перед тобой Течет под этою горой...» Всё так же он, волною шумной Играя, весело бежит!.. Он о минувшем не грустит. Так всё здесь близко, как и прежде... Теперь ты сам ответствуй мне, О Новград! В вековой одежде Ты предо мной, как в седине, Бессмертных витязей ровесник. Твой прах гласит, как бдящий вестник, О непробудной старине. Ответствуй, город величавый: Где времена цветущей славы, Когда твой голос, бич князей, Звуча здесь медью в бурном вече, К суду или к кровавой сече Сзывал послушных сыновей? Когда твой меч, гроза соседа, Карал и рыцарей, и шведа, И эта гордая волна Носила дань войны жестокой? Скажи, где эти времена? Они далёко, ах, далёко!