Степь, растрескавшаяся от жара, не успевшая расцвести... Снова станция Баладжары, перепутанные пути. Бродят степью седые козы, в небе медленных туч гурты... Запыхавшиеся паровозы под струю подставляют рты. Между шпалами лужи нефти с отраженьями облаков... Нам опять разминуться негде с горьким ветром солончаков. Лязг железа, одышка пара, гор лысеющие горбы... Снова станция Баладжары на дороге моей судьбы. Жизнь чужая, чужие лица... Я на станции не сойду. Улыбается проводница: - Поглядите, мой дом в саду!- В двух шагах низкорослый домик, в стеклах красный, как медь, закат, пропыленный насквозь тутовник... (А она говорила - сад.) Но унылое это место, где ни кустика нет вокруг, я глазами чужого детства в этот миг увидала вдруг, взглядом девушки полюбившей, сердцем женщины пожилой... И тутовник над плоской крышей ожил, как от воды живой.