Иные люди с умным чванством, от высоты навеселе, считают чуть ли не мещанством мою привязанность к земле. Но погоди, научный автор, ученый юноша, постой! Я уважаю космонавтов ничуть не меньше, чем другой. Я им обоим благодарен, пред ними кепку снять готов. Пусть вечно славится Гагарин и вечно славится Титов! Пусть в неизвестности державной, умнее бога самого, свой труд ведет конструктор Главный и все помощники его.

Я б сам по заданной программе, хотя мой шанс ничтожно мал, в ту беспредельность, что над нами, с восторгом юности слетал. Но у меня желанья нету, нет нетерпенья, так сказать, всю эту старую планету на астероиды менять. От этих сосен и акаций, из этой вьюги и жары я не хочу переселяться в иные, чуждые миры. Не оттого, что в наших кружках нет слез тщеты и нищеты и сами прыгают галушки во все разинутые рты. Не потому, чтоб здесь спокойно жизнь человечества текла: потерян счет боям и войнам и нет трагедиям числа. Терпенье нужно, и геройство, и даже гибель, может быть, чтоб всей земли переустройство, как подобает, завершить. И все же мне родней и ближе загадок Марса и Луны судьба Рязани и Парижа и той испанской стороны.