Когда мы сойдемся за круглым столом, Который для дружества тесен, И светлую пену полнее нальем Под гул восклицаний и песен, Когда мы над пиршеством сдвинем хрусталь И тонкому звону бокала Рокочущим вздохом ответит рояль, Что время разлук миновало,- В сиянии елки, сверканье огней И блестках вина золотого Я встану и вновь попрошу у друзей Простого заздравного слова. Когда так победно сверкает струя И празднует жизнь новоселье, Я так им скажу: "Дорогие друзья! Тревожу я ваше веселье. Двенадцать ударов. Рождается год. Беспечны и смех наш и пенье, А в памяти гостем нежданным встает Жестокое это виденье.

Я вижу, как катится каменный дым К глазницам разбитого дзота, Я слышу - сливается с сердцем моим Холодная дробь пулемета. "Вперед!" - я кричу и с бойцами бегу, И вдруг - нестерпимо и резко - Я вижу его на измятом снегу В разрыве внезапного блеска. Царапая пальцами скошенный рот И снег раздирая локтями, Он хочет подняться, он с нами ползет Туда, в этот грохот и пламя, И вот уже сзади, на склоне крутом, Он стынет в снегу рыжеватом - Оставшийся парень с обычным лицом, С зажатым в руке автоматом... Как много их было - рязанских, псковских, Суровых в последнем покое! Помянем их молча и выпьем за них, За русское сердце простое! Бесславный конец уготован врагу,- И с нами на празднестве чести Все те, перед кем мы в безмерном долгу, Садятся по дружеству вместе. За них до краев и вино налито, Чтоб жизнь, продолжаясь, сияла. Так чокнемся молча и выпьем за то, Чтоб время разлук миновало!".