С. П. Щипачеву¹ Не представляю Пушкина² без падающего снега, бронзового Пушкина, что в плащ укрыт. Когда снежинки белые посыплются с неба, мне кажется, что бронза тихо звенит. Не представляю родины без этого звона. В сердце ее он успел врасти, как его поношенный сюртук зеленый, железная трость и перо — в горсти. Звени, звени, бронза. Вот так и согреешься. Падайте, снежинки, на плечи ему... У тех — всё утехи, у этих — всё зрелища, а Александр Сергеича ждут в том дому. И пока, на славу устав надеяться, мы к благополучию спешим нелегко, там гулять готовятся господа гвардейцы, и к столу скликает «Вдова Клико», там напропалую, как перед всем светом, как перед любовью — всегда правы... Что ж мы осторожничаем? Мудрость не в этом. Со своим веком можно ль на «вы»? По Пушкинской площади плещут страсти, трамвайные жаворонки, грех и смех... Да не суетитесь вы! Не в этом счастье... Александр Сергеич помнит про всех.