Ночь и непогодь. Избушка Плохо топлена. Нитки бедная старушка Сучит у окна. Уж грозы ль она боится, Скучно ли,— сидит, Спать ложилась, да не спится, Сердце всё щемит. И трещит, трещит лучина, Свет на пряху льет. Прожитая грусть-кручина За сердце берет. Бедность, бедность! Муж, бывало, Хоть подчас и пил,— Всё жилось с ним горя мало: Всё жену кормил.

Вот под старость, как уж зренье Потерял навек, Потерял он и терпенье — Грешный человек! За сохой ходить — не видит, Побираться — стыд, Тут безвинно кто обидит — Он молчит, молчит, Плюнет, срамными словами Долю проклянет И зальется вдруг слезами, Как дитя, ревет... Так и умер. Бог помилуй — Вот мороз-то был! Бились, бились! Сын могилу Топором рубил!.. Паренек тогда был молод, Вырос, возмужал,— Что за сила! В зной и холод Устали не знал! Поведет ли речь, бывало,— Что старик ведет; Запоет при зорьке алой — Слушать, дух замрет... Человек ли утопает, Иль изба горит, Что б ни делал — всё бросает, Помогать бежит. И веселье и здоровье Дал ему господь: Будь хоть камень изголовье, Лег он — и заснет... Справить думал он избушку, В бурлаки пошел; Нет! Беречь ему старушку Бог уж не привел! Приустал под лямкой в стужу, До костей промок, Платье — ветошь, грудь наружу, Заболел и слег. Умер, бедный! Мать узнала — Слез что пролила! Ум и память потеряла, Грудь надорвала! И трещит, трещит лучина; Нитке нет конца; Мучит пряху грусть-кручина; Нет на ней лица. Плач да стон она всё слышит И, припав к стеклу, На морозный иней дышит; Смотрит: по селу Кто-то в белом пробегает, С белой головой, Горстью звезды рассыпает В улице пустой; Звезды искрятся... А вьюга В ворота стучит... И старушка от испуга Чуть жива сидит.