Часы на башне распевали над зыбью ртутною реки, и в безднах улиц возникали, как капли крови, огоньки. Я ждал. Мерцали безучастно скучающие небеса. Надежды пели ясно-ясно, как золотые голоса. Я ждал, по улицам блуждая, и на колесах корабли, зрачками красными вращая, в тумане с грохотом ползли. И ты пришла, необычайна, меня приметила впотьмах, и встала бархатная тайна в твоих языческих глазах.

И наши взгляды, наши тени как бы сцепились на лету, и как ты вздрогнула в смятенье, мою предчувствуя мечту! И в миг стремительно-горящий, и отгоняя, и маня, с какой-то жалобой звенящей оторвалась ты от меня. Исчезла, струнно улетела... На плен ласкающей любви ты променять не захотела пустыни вольные свои. И снова жду я, беспокойный, каких чудес, какой тиши? И мечется твой ветер знойный в гудящих впадинах души. Лондон, Marble Arch * * * Звон, и радугой росистой... Звон, и радугой росистой малый купол окаймлен... Капай, частый, капай, чистый, серебристый перезвон... Никого не забывая, жемчуг выплесни живой... Плачет свечка восковая, голубь дымно-голубой... И ясны глаза иконок, и я счастлив, потому что церковенка-ребенок распевает на холму... Да над нею, беспорочной, уплывает на восток тучка вогнутая, точно мокрый белый лепесток...