Топтыгин занемог: вскочил чиряк на шее – Ни сесть ему, ни лечь, ни охнуть, ни вздохнуть И не уснуть. Вот Дятла он велит к себе позвать скорее, Чтоб тот чиряк немедленно проткнуть. За Дятлом послано... Как лекарь появился, Он тотчас же, и так и сяк, Со всех сторон обследовал чиряк, Но вскрыть его, однако, не решился, Топтыгину сказав при этом так: «Уж если сам, злодей, до ночи не прорвётся И протыкать его придётся, То следует созвать совет из лекарей. К тому ж у Филина, известно, клюв острей!» За Филином, за Петухом послали... Глаз не сомкнул больной всю ночь. На утренней заре врачи слетаться стали, Слетелись и... сидят – решают, как помочь. И сообща приходят к мненью: «Чиряк покамест не вскрывать! А если к вечеру не будет облегченья, Опять собраться всем и Журавля позвать, Поскольку у него и глаз вернее И клюв длиннее!» Тем временем Медведь, ворочаясь в углу, Вдруг ненароком придавил Пчелу. И храбрая Пчела, как это ей пристало, Жужжа в шерсти, своё вонзила жало. И ожил наш Медведь! Пчела его спасла! Вздохнули лекари: им тоже легче стало. Не потому, что жало в цель попало, А потому, что малая Пчела С них, так сказать, ответственность сняла!.. Перестраховщики! Я басню вам прочёл Не для того, чтоб вы надеялись на пчёл!