I. Догадка Наш старый агроном был раб высокомерью. В рабочий перерыв он задал мне вопрос: — Ты веришь в равенство? Вон что... А я не верю. И пальцев пятерню мне сунул чуть не в нос! Нет, он не сплёл их в то, что всех надежд потерю Изображало бы, и всех крушенье грёз; Он просто указал, уча меня, тетерю, На их различный вид и на неравный рост. — На! Уравняй-ка их!— ...И тут лучом нежданным Догадка вспыхнула в уме моём простом, Что сам-то он себя не числит Безымянным, Что ИМЕННО СЕБЯ он мнит Большим Перстом. Что значит — интеллект! Мы для него — мизинцы: Ему, читай, рабы, а куму — челядинцы...

1989 II. Золотой трезубец Единственная — три-единственная!— вещь (В балласте баррикад — небесное богатство), Которую нельзя на вздоры перевесть, Была: Свобода, Равенство и Братство. Как странно, что теперь, когда из баррикадства Все вещи вырвались — и рухнули как есть, Нам помешала Та, в которой вечность есть! В которой нет зато ни лжи, ни святотатства,— Свобода, Равенство и Братство! Золотой Трезубец гласности; защита равноправья; Наследство гениев и средство от бесславья! А впрочем... жадны мы до Вольности святой. Но в миг Свободного расхвата лучших платьев Ты не подсовывай ни Равных нам, ни Братьев! 21 июня 1993 III. На отрицание равенства Нетрудно равенство найти в своём кругу Меж тех, кого мечта, судьба и предпочтенье Связали поисками общего растенья И общих раковин на белом берегу. А ты найди его, как шпильку в том стогу, Среди стихийного судеб хитросплетенья, В космичности несходств, неродств, несовпаденья, В толпе хромых, кривых, сгибаемых в дугу... «Свобода, Равенство и Братство»! За бутылкой В их триединую природу тыча вилкой (Как будто это всё — твой личный кресс-салат!), Напрасно мнишь разъять расчётливостью дикой Единственную весть парижских баррикад, Поднесь оставшуюся честной и великой. 21 июня 1993