Ночь. Отмыкается плотина. И медленно, почти незримо, По Истре проплывает мимо Не только муть, солома, тина, Но цвет люпина, зерна тмина И побуревшая от дыма Неопалимая купина Из Нового Иерусалима. И, как из Ветхого завета, Поблескивают зарницы, Напоминая издалека Про старого Илью-пророка, Который не на колеснице Носился, а на самолетах. В своих трудах, в своих заботах Там, на верховьях, жил он где-то. Отгромыхал и отворчался... Струисты Воды старой Истры. На берегу клочок газеты Шуршит, кто жив, а кто скончался. А берега ее холмисты, И бродят, как анахореты, По ним поэты. Но появляются туристы, «Победы» и мотоциклеты. И в заводях из малахита, Где водорослей волокита Не унимается все лето, Зияют ржавые канистры. Дар проезжающих... Все это Ты видишь, старая ракита, Застывшая над устьем Истры, Как будто Эта Истра — Лета.