Шумит поток времен. Их темный вал Вновь выплеснул на берег жизни нашей Священный день, который полной чашей В кругу друзей и я торжествовал... Давно... Европы страж — седой Урал, И Енисей, и степи, и Байкал Теперь меж нами. На крылах печали Любовью к вам несусь из темной дали. Поминки нашей юности — и я Их праздновать хочу. Воспоминанья! В лучах дрожащих тихого мерцанья Воскресните! Предстаньте мне, друзья! Пусть созерцает вас душа моя, Всех вас, Лицея нашего семья! Я с вами был когда-то счастлив, молод,— Вы с сердца свеете туман и холод. Чьи резче всех рисуются черты Пред взорами моими? Как перуны

Сибирских гроз, его златые струны Рокочут... Пушкин¹, Пушкин! это ты! Твой образ — свет мне в море темноты; Твои живые, вещие мечты Меня не забывали в ту годину, Как пил и ты, уединен, кручину. Тогда и ты, как некогда Назон, К родному граду простирал объятья, И над Невой затрепетали братья, Услышав гармонический твой стон. С седого Пейпуса, волшебный, он Раздался, прилетел и прервал сон, Дремоту наших мелких попечений, И погрузил нас в волны вдохновений. О брат мой! много с той поры прошло, Твой день прояснел, мой — покрылся тьмою; Я стал знаком с Торкватовой судьбою. И что ж? опять передо мной светло: Как сон тяжелый, горе протекло; Мое светило из-за туч чело Вновь подняло — гляжу в лицо природы: Мне отданы долины, горы, воды. О друг! хотя мой волос поседел, Но сердце бьется молодо и смело. Во мне душа переживает тело, Еще мне божий мир не надоел. Что ждет меня? Обманы — наш удел, Но в эту грудь вонзалось много стрел; Терпел я много, обливался кровью; Что, если в осень дней столкнусь с любовью?