Под счастливой звездой рожденный, Нарышкин школьных бредней враг; Трекрестный капитан несменный, И камер-юнкер, и козак. В свойстве хоть дальнем с кровью царской, Причетник обер-секретарской! Ты видел все, везде прошел; Скажи ж мне, как в пути сем трудном, В развратном мире и причудном Ты демокритов путь нашел? Иной, все видя в черной краске, Над миром панихиду пел. В обманчивой зря злобу маске, Добру и верить не хотел. Не тешася кровавой дракой, Считал героя забиякой, Согрету в дружбе зрел змею; Не раз обманут филантропом, Чтил яростным его циклопом,

Неправд откупщиком — судью. А ты, людей судья нестрогой, Заблудших не винишь слепцов; В напичканных наукой многой Индийских видишь петухов. Лишь родом знатна господина Ты почитаешь за павлина, Цветным гордящимся хвостом: Судью коварна — рыболовом, А рыцаря в венце лавровом — Отечества опекуном. Как сам душой не лицемеришь И презираешь подлу лесть, То изредка и дружбе веришь, Добру же платишь должну честь. Хоть филантропии не чтитель, Но если где благотворитель Прострет к сиротке щедру длань, То, в лепте видя [нрзб] злата, Ему, как за родного брата, Несешь признательности дань. Где встретишь зло, там очи жмуришь; На доблесть пялишь их остро; Портрет разврата [нрзб]... И пишешь во весь рост добро. Над глупостью глупцов смеешься, И лбом об стену не бьешься, Когда пойдет что впоперек. Без примеси здесь благ не ищешь, Как в черствой драме в скуке свищешь И смотришь на людей в раек. С бездельем дело так мешая, Живи, как жил ты без забот; Заднее позабывая, Все подвизайся лишь вперед. Над вздором смейся на досуге, Смейся в малом, милом круге Драгой жены, детей, друзей; Вкушай плоды любви и счастья; И знай, мой друг, что без ненастья Цены б не знал ты ясных дней.