Лесорубы пням обрубают лапы и корчуют культяпки из мерзлой земли. И тягач, подминая ухабы, в белом облаке, в снежной пыли по делянке лениво кружит: постоит и опять пойдет, круг сужая все уже и уже, гусеницей землю гребет. И как дернет дупластый обрубок — в три обхвата здесь были дубы,— дрогнет трос, и в морозных клубах вот-вот станет тягач на дыбы. И уже на земле воронка, будто тонная бомба вошла. Выгорает кустарник дотла, и становится пашней лесная сторонка. С бороной идут мужики — обживают тысячи га. И куда ни ступит нога: все засеяно — до реки. Пень вцепился корнями в пласт: землю он никому не отдаст. Мы возьмем ее! Мы сильней! Мы закончим корчевку пней! Но не завтра и не на днях — полпланеты в корявых пнях.