Ай, мой синий, васильковый да шелковый поясок! А на этом поясочке крепко стянут узелок. Крепко стянут да затянут милой ласковой моей - Крепче поручней железных, крепче тягостных цепей. Я гулял тогда на воле и ее любил, как свет. Рано утром на прощанье завязала мне привет. Полон силы неуемной, уезжал от милой я. "Помни, солнце, мой любимый, я всегда, везде твоя!" Ехал вольный, не доехал - угодил как раз в тюрьму, Брошен в склеп зеленоватый, в ледяную полутьму. Из углов смеются стены: "Посиди-ка тут один!" Но, стряхнувши грусть усмешкой, им в ответ приволья сын: "Был один бы, кабы не был да со мною поясок, А на этом поясочке да вот этот узелок. Был один бы, каб не чуял, что любимая вот тут, В самом сердце, где живые голоса гудят, поют. Был один бы, каб не ведал, что тюрьма людей полна, Что и в каменной неволе воля вольная вольна!" Ах, мой синий, васильковый да шелковый поясок! А на этом поясочке стянут милой узелок.