1 Она росла, цвела и пела Шелками взвеянных кудрей. Теперь изрубленное тело — В грязи на заводском дворе. Оскалив стальные зубы, Электрическая пила С визгом и рычаньем грубым Четвертовала на дрова. Я дрогнул зябко в гари жаркой От мимолетной боли, Когда швырнули в кочегарку Отрубленные голени. Слышу тонкий птичий щебет, Шелесты живой листвы. В вечернем и манящем небе, Купаясь, вздрагивала ты. Стыдливо влажные ресницы, Вспыхнув, опустила ниц,

Когда они, иль птица с птицей, Как две звезды, стремились слиться. Ласкаю жаркою щекою Берестовый пушок, Продымленной рукою И влюбленной душой. Из топки пахучие струи — Росной рощею дышу. Всплескивают поцелуи Сквозь пламелиственный шум. Перелился в скрытый пламень Березовый сок, И расцвел ночными цветами В медных жилах ток. Я, обожженный и грубый, Как этот уголь черствый, Целую нежно губы Моей невесты мертвой. 2 Когда в душе все сновиденья Куда-то отлетают вдруг, Тебе внезапные моленья Я приношу, далекий друг, Я покидаю город звонкий, Иду в простор немых полей, Где образ призрачный и тонкий Подруги плачущей моей. Там влажною от слез щекою Ласкаю белую кору И прядь зеленую беру Своею грубою рукою. И, дрогнув весь от сладкой боли, Молитву тайную шепчу, Когда погасит вечер в поле Зари венчальную свечу. А ты затихнешь, как живая, Немую грусть мою поймешь И, ветку нежно нагибая, Слезу ненужную смахнешь.