Я уезжаю. Замирает В устах обычное «прости». Куда судьба меня кидает? Куда мне грусть мою нести? Молчу. Ко мне всегда жестокой Была ты много, много лет,— Но, может быть, в стране далекой Я вдруг услышу твой привет. В долине иногда, прощаясь, Крутой минувши поворот, Напрасно странник, озираясь, Другого голосом зовет. Но смерклось,— над стеною черной Горят извивы облаков,— И там, внизу, с тропы нагорной Ему прощальный слышен зов. [Середина 50-х гг.]

ПРИМЕТЫ Приметы И тихо и светло — до сумерек далёко; Как в дымке голубой и небо и вода,— Лишь облаков густых с заката до востока Лениво тянется лиловая гряда. Да, тихо и светло; но ухом напряженным Смятенья и тоски ты крики разгадал: То чайки скликались над морем усыпленным И, в воздухе кружась, летят к навесам скал. Ночь будет страшная, и буря будет злая, Сольются в мрак и гул и небо и земля... А завтра, может быть, вот здесь волна седая На берег выбросит обломки корабля. [Середина 50-х годов] ИВЫ И БЕРЕЗЫ Ивы и березы Березы севера мне милы,— Их грустный, опущённый вид, Как речь безмолвная могилы, Горячку сердца холодит. Но ива, длинными листами Упав на лоно ясных вод, Дружней с мучительными снами И дольше в памяти живет. Лия таинственные слезы По рощам и лугам родным, Про горе шепчутся березы Лишь с ветром севера одним. Всю землю, грустно-сиротлива, Считая родиной скорбей, Плакучая склоняет ива Везде концы своих ветвей.