Ici — Haut¹ (Памяти Максимилиана Волошина) 1 Товарищи, как нравится Вам в проходном дворе Всеравенства — перст главенства: — Заройте на горе! В век: «распевай, как хочется Нам — либо упраздним», В век скопищ — одиночества: «Хочу лежать один» — Вздох... 2 Ветхозаветная тишина, Сирой полыни крестик.

Похоронили поэта на Самом высоком месте. Так, даже в смерти своей — подъем Он даровал несущим. Стало быть, именно на своем Месте, ему присущем. Выше которого только вздох, Мой из моей неволи. Выше которого — только Бог! Бог — и ни вещи боле. Всечеловека среди высот Вечных при каждом строе. Как подобает поэта — под Небом и над землею. После России, где меньше он Был, чем последний смазчик — Первым в ряду — всех из ряда вон Равенства — выходящих: В гор ряду, в зорь ряду, в гнезд ряду, Орльих, по всем утесам. На пятьдесят, хоть, восьмом году — Стал рядовым, был способ! Уединенный вошедший в круг — Горе? нет, радость в доме! На сорок верст высоты вокруг — Солнечного да кроме Лунного — ни одного лица, Ибо соседей — нету. Место откуплено до конца Памяти — и планеты. 3 В стране, которая — одна Из всех звалась Господней, Теперь меняют имена Всяк, как ему сегодня На ум или не-ум (потом Решим!) взбредет. «Леонтьем Крещеный — просит о таком- то прозвище».— Извольте! А впрочем — что ему с холма Как звать такую малость? Я гору знаю, что сама Переименовалась. Среди казарм, и шахт, и школ Чтобы душа не билась — Я гору знаю, что в престол Души преобразилась. В котлов и общего котла, Всеобщей котловины Век — гору знаю, что светла Тем, что на ней единый Спит — на отвесном пустыре Над уровнем движенья. Преображенье на горе? Горы — преображенье! Гора, как все была: стара, Меж прочих не отметишь. Днесь Вечной Памяти Гора, Доколе солнце светит — Вожатому — душ, а не масс! Не двести лет, не двадцать, Гора та — как бы ни звалась — До веку будет зваться Волошинской. 4 — «Переименовать!» Приказ — Одно, народный глас — другое. Так, погребенья через час, Пошла «Волошинской горою» Гора, названье Янычар Носившая — четыре века. А у почтительных татар: — Гора Большого Человека. 5 Над вороным утесом — Белой зари рукав. Ногу — уже с заносом Бега — с трудом вкопав В землю, смеясь, что первой Встала, в зари венце — Макс! мне было — так верно Ждать на твоем крыльце! Позже, отвесным полднем, Под колокольцы коз, С всхолмья да на восхолмье, С глыбы да на утес — По трехсаженным креслам: Тронам иных эпох — Макс, мне было — так лестно Лезть за тобою — Бог Знает куда! Да, виды Видящим — путь скалист. С глыбы на пирамиду, С рыбы — на обелиск... Ну, а потом, на плоской Вышке — орлы вокруг — Макс, мне было — так просто Есть у тебя из рук, Божьих или медвежьих, Опережавших «дай», Рук неизменно-брежных, За воспаленный край Раны умевших браться В веры сплошном луче. Макс, мне было так братски Спать на твоем плече! (Горы... Себе на горе Видится мне одно Место: с него два моря Были видны по дно Бездны... два моря сразу! Дщери иной поры, Кто вам свои два глаза Преподнесет с горы?) ...Только теперь, в подполье, Вижу, когда потух Свет — до чего мне вольно Было в охвате двух Рук твоих... В первых встречных Царстве — и сам суди, Макс, до чего мне вечно Было в твоей груди! Пусть ни единой травки, Площе, чем на столе — Макс, мне будет — так мягко Спать на твоей скале!