Посвящается А.С.Челищеву 1 "Вы шумите. Табачная гарь дымносиние стелет волокна. Золотой мой фонарь зажигает лучом ваши окна. Это я в заревое стекло к вам стучусь в час вечерний. Снеговое чело Разрывают, вонзаясь, иглы терний. Вот скитался я долгие дни и тонул в предвечерних туманах. Изболевшие ноги мои в тяжких ранах. Отворяют. Сквозь дымный угар

задают мне вопросы. Предлагают, открыв портсигар, папиросы. Ах, когда я сижу за столом и, молясь, замираю в неземном, предлагают мне чаю... О, я полон огня, предо мною виденья сияют... Неужели меня никогда не узнают?.." 2 Помним все. Он молчал, просиявший, прекрасный. За столом хохотал кто-то толстый и красный. Мы не знали тогда ничего. От пирушки в восторге мы были. А его, как всегда, мы забыли. Он, потупясь, сидел с робким взором ребенка. Кто-то пел звонко. Вдруг он сказал, преисполненный муки, побеждая испуг, взявши лампу в дрожащие руки: "Се дарует нам свет Искупитель, я не болен, нет, нет: я - Спаситель..." Так сказав, наклонил он свой лик многодумный... Я в тоске возопил: "Он - безумный". 3 Здесь безумец живет. Среди белых сиреней. На террасу ведет ряд ступеней. За ограду на весь прогуляться безумец не волен... Да, ты здесь! Да, ты болен! Втихомолку, смешной, кто-то вышел в больничном халате, сам не свой, говорит на закате. Грусть везде... Усмиренный, хороший, пробираясь к воде, бьет в ладоши. Что ты ждешь у реки, еле слышно колебля тростники, горьких песен зеленого стебля? Что, в зеркальность глядясь, бьешь в усталую грудь ты тюльпаном? Всплеск, круги... И, смеясь, утопает, закрытый туманом. Лишь тюльпан меж осоки лежит весь измятый, весь алый... Из больницы служитель бежит и кричит, торопясь, запоздалый.