Ультрамариновое небо, От бурь вспотевшая земля, И развернулись желчью хлеба Шахматною доской поля. Кто, вышедший из темной дали, Впитавший мощь подземных сил, В простор земли печатью стали Прямоугольники вонзил. Кто, в даль впиваясь мутным взором, Нажатьем медленной руки Геодезическим прибором Рвет молча землю на куски. О Землемер, во сне усталом Ты видишь тот далекий скат, Где треугольник острым жалом Впился в очерченный квадрат. И циркуль круг чертит размерно, И линия проведена. Но всё ж поет, клонясь неверно, Отвеса медного струна: О том, что площади покаты Под землемерною трубой, Что изумрудные квадраты Кривой рассечены межой; Что, пыльной мглою опьяненный, Заняв квадратом ближний скат, Углом в окружность заключенный, Шуршит ветвями старый сад; Что только памятник, бессилен, Застыл над кровью поздних роз, Что в медь надтреснутых извилин Впился зеленый купорос.