1 Вы видели море такое, когда замерли паруса, и небо в весеннем покое, и волны - сплошная роса? И нежен туман, точно жемчуг, и видимо мление влаг, и еле понятное шепчет над мачтою поднятый флаг, и, к молу скрененная набок, шаланда вся в розовых крабах? И с берега - запах левкоя, и к берегу льнет тишина?.. Вы видели море такое прозрачным, как чаша вина?! 2

Темной зеленью вод бросаясь в занесенные пылью глаза, он стоит между двух красавиц, у обеих зрачки в слезах. Но не любит тоски и слез он, мимолетна - зари краса. На его засвежевший лозунг развиваются паруса. От его молодого свиста поднимаются руки вверх, на вдали зазвучавший выстрел, на огонь, что светил и смерк. Он всему молодому сверстник, он носитель безумья брызг, маяками сверкают перстни у него на руках из искр. Ополчись же на злую сушу, на огни и хрип кабаков,- Океан, загляни нам в душу, смой с ней сажу и жир веков! 3 Он приставил жемчужный брегет к моему зашумевшему уху, и прилива ночного шаги зазвучали упорно и глухо. Под прожектор, пронзающий тьму, озаряющий - тело ль, голыш ли?- мы по звонкому зову тому пену с плеч отряхнули - и вышли. И в ночное зашли мы кафе - в золотое небесное зало, где на синей покатой софе полуголой луна возлежала. И одной из дежурящих звезд заказав перламутровых устриц, головой доставая до люстры, он сказал удивительный тост: «Надушён магнолией теплый воздух Юга. О, скажи, могло ли ей сниться сердце друга? Я не знаю прелестей стран моих красавиц, нынче снова встретились, к чьим ногам бросаюсь». И, от горя тумана серей, сер он приподнялся грозным и жалким, и вдали утопающий крейсер возвестил о крушении залпом. Но луна, исчезая в зените, запахнув торопливо жупан, прошептала, скользя: «Извините». И вдали прозвучало: «Он пьян».