Этого быть не может, Это — подлог, День так тянулся и дожит, Иль, не дожив, изнемог?.. Этого быть не может, С самых тех пор В горле какой-то комок... Вздор... Этого быть не может... Это — подлог... Ну-с, проводил на поезд, Вернулся, и solo¹, да! Здесь был ее кольчатый пояс, Брошка лежала — звезда, Вечно открытая сумочка Без замка, И, так бесконечно мягка, В прошивках красная думочка... . . . . . . . . . . . . . . . . Зал...

Я нежное что-то сказал, Стали прощаться, Возле часов у стенки... Губы не смели разжаться, Склеены... Оба мы были рассеяны, Оба такие холодные... Мы... Пальцы ее в черной митенке Тоже холодные... «Ну, прощай до зимы, Только не той, и не другой, И не еще — после другой... Я ж, дорогой, Ведь не свободная...» — «Знаю, что ты — в застенке...» После она Плакала тихо у стенки И стала бумажно-бледна... Кончить бы злую игру... Что ж бы еще? Губы хотели любить горячо, А на ветру Лишь улыбались тоскливо... Что-то в них было застыло, Даже мертво... Господи, я и не знал, до чего Она некрасива... Ну, слава богу, пускают садиться... Мокрым платком осушая лицо, Мне отдала она это кольцо... Слиплись еще раз холодные лица, Как в забытьи,— И Поезд еще стоял — Я убежал... Но этого быть не может, Это — подлог... День, или год, и уж дожит, Иль, не дожив, изнемог... Этого быть не может...