Он мертвым пал. Моей рукой Водила дикая отвага. Ты не заштопаешь иглой Прореху, сделанную шпагой. Я заплатил свой долг, любовь, Не возмущаясь, не ревнуя,- Недаром помню: кровь за кровь И поцелуй за поцелуи. О ночь в дожде и в фонарях, Ты дуешь в уши ветром страха, Сначала судьи в париках, А там палач, топор и плаха. Я трудный затвердил урок В тумане ночи непробудной,- На юг, на запад, на восток Мотай меня по волнам, судно. И дальний берег за кормой, Омытый морем, тает, тает,- Там шпага, брошенная мной, В дорожных травах истлевает.

А с берега несется звон, И песня дальняя понятна: "Вернись обратно, Виттингтон, О Виттингтон, вернись обратно!" Был ветер в сумерках жесток. А на заре, сырой и алой, По днищу заскрипел песок, И судно, вздрогнув, затрещало. Вступила в первый раз нога На незнакомые от века Чудовищные берега, Не видевшие человека. Мы сваи подымали в ряд, Дверные прорубали ниши, Из листьев пальмовых накат Накладывали вместо крыши. Мы балки подымали ввысь, Лопатами срывали скалы... "О Виттингтон, вернись, вернись",- Вода у взморья ворковала. Прокладывали наугад Дорогу средь степных прибрежий. "О Виттингтон, вернись назад",- Нам веял в уши ветер свежий. И с моря доносился звон, Гудевший нежно и невнятно: "Вернись обратно, Виттингтон, О Виттингтон, вернись обратно!" Мы дни и ночи напролет Стругали, резали, рубили - И грузный сколотили плот, И оттолкнулись, и поплыли. Без компаса и без руля Нас мчало тайными путями, Покуда корпус корабля Не встал, сверкая парусами. Домой. Прощение дано. И снова сын приходит блудный. Гуди ж на мачтах, полотно, Звени и содрогайся, судно. А с берега несется звон, И песня близкая понятна: "Уйди отсюда, Виттингтон, О Виттингтон, вернись обратно!"