Медной рябиной осыпан гравий, Праздничный люд шуршит, разодет. Солнце - вверху, внизу - Хэпо-Ярви, Может быть Хэпо, а может и нет. Пепельный финн в потертой кепке, Древнебородый, и тот посвежел, Место расчищено - ноги крепки, Все приготовлены рты уже. Медленной песни заныла нота, Странствуя гнется, странно темна, Гнется и тянется без поворота... Из неподвижных рядов - короткой Походкой выходят он и она. Желтее желтка ее платок, Синьки синее его жилет, Четыре каблука черных сапог

Тупо стучат: туле-н! туле-т! Он пояс цветной рукой обводит, Угрюмо и молча, шагом одним Обходят площадку, вновь обходят И снова в обход идут они. Стучат без улыбки на месте потом, Странствует песня, гнетет и гнетет - И дымнобородый с пепельным ртом Сквозь желтые зубы нить ведет. Упрямо и медленно ноги идут, А звук на губах все один, один - Как будто полки пауков прядут Струну ледянее льдин... Но вертятся вдруг каблуки. Жесток Их стук тупой: туле-н! туле-т! И желтой пеной горит платок, И синим огнем пылит жилет. Рябины ветви, как рога Летят на них - и сразу В глазах косых - Алтай, снега, Змеиные искры Азии. Рябины красные рога Их тусклый танец сторожит - Желтым огнем полыхает тайга, Синей пылью пылят ножи. Проходит тысяча темных лет, И медленно снова: туле-н! туле-т! Обходят опять неизменно и кротко, Обходят площадку... Черной чечеткой Оборвана песни нить... Танцоры буксуют. Походкой короткой Идут под рябину они. С достоинством он на скамейку садится, С цветного пояса руку берет, Угрюмо и жестко целует девицу... И праздник над ними шуршит и толпится, А пепельный финн вытирает пот.