В скверике, на море, Там, где вокзал, Бронзой на мраморе Ленин стоял. Вытянув правую Руку вперед, В даль величавую Звал он народ. Массы, идущие К свету из тьмы, Знали: «Грядущее — Это мы!» Помнится сизое Утро в пыли. Вражьи дивизии С моря пришли. Чистеньких, грамотных Дикарей Встретил памятник

Грудью своей! Странная статуя... Жест — как сверло, Брови крылатые Гневом свело. — Тонко сработано! Кто ж это тут? ЛЕНИН. Ах, вот оно! — Аб! — Гут! Дико из цоколя Высится шест. Грохнулся около Бронзовый жест. Кони хвостатые Взяли в карьер. Нет статуи, Гол сквер. Кончено! Свержено! Далее — в круг Входит задержанный Политрук. Был он молоденький — Двадцать всего. Штатский в котике Выдал его. Люди заохали... («Эх, маята!») Вот он на цоколе, Подле шеста; Вот ему на плечи Брошен канат. Мыльные каплищи Петлю кропят... — Пусть покачается На шесте. Пусть он отчается В красной звезде! Всплачется, взмолится Хоть на момент, Здесь, у околицы, Где монумент, Так, чтобы жители, Ждущие тут, Поняли. Видели, — Ауф! — Гут! Желтым до зелени Стал политрук. Смотрит... О Ленине Вспомнил... И вдруг Он над оравою Вражеских рот Вытянул правую Руку вперед — И, как явление Бронзе вослед, Вырос Ленина Силуэт. Этим движением От плеча, Милым видением Ильича Смертник молоденький В этот миг Кровною родинкой К душам проник... Будто о собственном Сыне — навзрыд Бухтою об стену Море гремит! Плачет, волнуется, Стонет народ, Глядя на улицу Из ворот. Мигом у цоколя Каски сверк! Вот его, сокола, Вздернули вверх; Вот уж у сонного Очи зашлись... Все же ладонь его Тянется ввысь — Бронзовой лепкою, Назло зверью, Ясною, крепкою Верой в зарю!