Знахарка в нашем живет околотке: На воду шепчет; на гуще, на водке Да на каких-то гадает травах. Просто наводит, проклятая, страх! Радостей мало — пророчит всё горе; Вздумал бы плакать — наплакал бы море, Да — Господь милостив!— русский народ Плакать не любит, а больше поет. Молвила ведьма горластому парню: «Эй! угодишь ты на барскую псарню!» И — поглядят — через месяц всего По лесу парень орет: «го-го-го!» Дяде Степану сказала: «Кичишься Больно ты сивкой, а сивки лишишься,

Либо своей голове пропадать!» Стали Степана рекрутством пугать: Вывел коня на базар — откупился! Весь околоток колдунье дивился. «Сем-ка! и я понаведаюсь к ней!— Думает старый мужик Пантелей:— Что ни предскажет кому: разоренье, Убыль в семействе, глядишь — исполненье! Черт у ней, что ли, в дрожжах-то сидит?..» Вот и пришел Пантелей — и стоит, Ждет: у колдуньи была уж девица, Любо взглянуть — молода, полнолица, Рядом с ней парень — дворовый, кажись, Знахарка девке: «Ты с ним не вяжись! Будет твоя особливая доля: Милые слезы — и вечная воля!» Дрогнул дворовый, а ведьма ему: «Счастью не быть, молодец, твоему. Всё говорить?» — «Говори!» — «Ты зимою Высечен будешь, дойдешь до запою, Будешь небритый валяться в избе, Чертики прыгать учнут по тебе, Станут глумиться, тянуть в преисподню: Ты в пузыречек наловишь их сотню, Станешь его затыкать...» Пантелей Шапку в охапку — и вон из дверей. «Что же, старик? Погоди — погадаю!»— Ведьма ему. Пантелей: «Не желаю! Что нам гадать? Малолетков морочь, Я погожу пока, чертова дочь! Ты нам тогда предскажи нашу долю, Как от господ отойдем мы на волю!»